Уровни построения психических процессов по Н.А. Бернштейну

Напомним, что в этой концепции автоматизация понимается как процесс переключения на низовые (фоновые) уровни, а осознание связывается с ведущим уровнем, причем <и степень осознаваемости, и степень произвольности растет с переходом по уровням снизу вверх>.

Анализируя с этой точки зрения речевую деятельность, Н.А.Бернштейн выдвигает гипотезу о том, что наиболее <высоким> уровнем является уровень смысловой связной речи. <Называние предмета… строится на уровне предметного действия>, следующем в иерархии.

Опираясь на предложенную Н.А.Бернштейном схему неврологических уровней, А.Н.Леонтьев разработал концепцию различных ступеней или уровней осознаваемости. По его мнению, следует <…различать содержание, актуально сознаваемое, и содержание, лишь оказывающееся в сознании…Для того, чтобы <оказываться сознанным>, т.е. сознательно контролироваться, данное содержание, в отличие от актуально сознаваемого, не должно непременно занимать в деятельности структурное место цели…>.

Какое же содержание может быть сознательно контролируемым? Это сознательные операции. <…Сознательной операцией мы называем только такой способ действия, который сформировался путем превращения в него прежде сознательного целенаправленного действия. Но существуют… операции, возникшие путем практического <прилаживания> действия к предметным условиям, или путем простейшего подражания.

Операции последнего рода, как и те условия, которым они отвечают, и являются содержанием, неспособным без специального усилия сознательно контролироваться… Это содержание может превратиться в содержание, способное <оказаться сознанным>, т.е. сознательно контролируемым, только в том случае, если оно станет прежде предметом специального действия и будет сознано актуально…>.

Так например, ребенок обучается речевым операциям типа склонения, спряжения или согласования в процессе <прилаживания> или подражания. Чтобы они, эти операции, могли контролироваться сознанием, они должны стать предметом целенаправленного действия. <…В противном случае они будут продолжать существовать у него лишь в форме так называемого <чувства языка> (Л.И.Божович). Поэтому-то ребенка и нужно учить грамматике – учить тому, чем он практически уже владеет…>.

Если сознательные операции <…являются результатом последующей передачи процесса, первоначально построенного на высшем <уровне>, на нижележащие уровни>, то операции второго рода <…сразу строятся на этих нижележащих <исполнительных> уровнях>. Имеются в виду как раз неврологические уровни построения психофизиологических процессов у Н.А.Бернштейна.

Таким образом, А. Н.Леонтьев различает три уровня осознаваемости: актуальное сознавание, сознательный контроль и неосознанность (бессознательность). При этом операции, являющиеся по происхождению бессознательными, могут в дальнейшем (обязательно через ступень актуального сознавания!) подвергаться сознательному контролю.

Теперь попытаемся соотнести систему уровней А.Н.Бернштейна, систему уровней осознания А.Н.Леонтьева и понятие психолингвистических единиц.

Уровневая организация психолингвистических единиц, как можно видеть из изложенных в предшествующих главах различных психолингвистических концепций, трактуется во всех этих концепциях примерно одинаково. В качестве высшей оперативной психолингвистической единицы выступает высказывание (предложение). Следующей в иерархии единицей является <слово-квант> как семантическая (в смысле Выготского) единица (взятая с точки зрения содержания).

За ним следует слово как <фзическая> единица (опять-таки в смысле Выготского, т.е. взятое с точки зрения выражения – как <звуковое слово-тип> и как структурно-морфологическая единица, слово. В своих более ранних работах мы рассматривали психолингвистические единицы как единицы уровней языковой способности.

В системе неврологических уровней Н.А.Бернштейна этому уровню соответствует уровень <операторов> (термин самого Н.А.Бернштейна). Наконец, низшей психолингвистической единицей служит слог .

С этой точки зрения уровни осознаваемости по Леонтьеву суть характеристики того или иного уровня психолингвистических единиц, возникающие при переключении этих единиц на другой неврологический уровень по Бернштейну.

Например, если слово соответствует в психолингвистической иерархии <слову-кванту> и в нормальном случае выступает на втором в иерархии неврологическом уровне, имея характеристику <сознательного контроля>, то при переводе его на первый неврологический уровень оно получает характеристику <актуального сознавания>. Между различными системами уровней получается отношение как бы скольжения:

• Психолингвистические уровни;
• Неврологические уровни;
• Уровни осознаваемости
• Уровень высказываний;
• Уровень связной речи;
• Актуальное сознавание Уровень слов-квантов (семантического слова);
• Словесно-предметный уровень;
• Сознательный контроль Уровень фазического слова;
• Уровень операторов;
• Слоговой уровень;
• Слоговой уровень;
• Неосознанность (бессознательность)

‘ Наше представление о том, что такое фонема и морфема, определяется идеей фонологической и морфологической целостности слова, фонетическое слово не <складывается> из фонем: фонема и есть отношение между отдельными звуковыми характеристиками слова и словом в целом. Точно так же морфема не есть что-то отдельное, но отношение грамматических характеристик слова к словоформе.

В третьем столбце таблицы мы находим уровень бессознательного контроля. Речь идет об эталонных образах, выступающих в процессах речевой деятельности в функции контроля и, собственно, и  обеспечивающих возможность <текущего> осознания речи. Так, Л.А.Чистович убедительно показала, что в речи (или восприятии речи) действуют два параллельных механизма: собственно механизм речепроизводства, допускающий значительные флюктуации произношения, и механизм фонетического контроля, определяющий границы и характер этих флюктуаций.

Мы воспринимаем различные фонетические варианты одного и того же слова как одно и то же слово именно потому, что всем этим вариантам соответствует один контрольный образ – <звуковое слово-тип> Л.В.Щербы.

Итак, можно говорить о четырех уровнях осознанности. К  элементарнейшему из них, уровню бессознательности, относятся такие операции, входящие в систему речевой деятельности человека, как элементарные речедвижения и особенно – системы, обеспечивающие динамику речи, в частности регулировку дыхания.

Не все операции, относящиеся к этому уровню, в принципе могут быть осознаны: это возможно лишь в том случае, если над этими операциями существует <надстройка>, контролирующая протекание соответствующих процессов (и соответствующая уровню бессознательного контроля).

Речедвижения могут быть осознаны, потому что существует <звуковое слово-тип>. Но механизм регулировки дыхания не может быть осознан, ибо не имеет соответствующего ему контрольного механизма.

В зависимости от того, с каким уровнем взаимодействует уровень бессознательности, возможны различные ступени осознания относящихся к нему операций. С одной стороны, мы имеем здесь явление, которое можно назвать вычленением: это не регулируемая произвольным актом внимания, кажущаяся спонтанной операция выделения опорных точек в потоке речи. Так, ребенок в дошкольном возрасте способен вычленить в слове согласные звуки, но не гласные и не последовательность звуков в слове.

С другой стороны, мы имеем подлинное осознание по механизму, описанному А.НЛеонтьевым. Это осознание может касаться как вычленимых единиц, так и тех, которые до этого не вычленялись. Видимо, вычленимы в общем случае те элементы речи, которые соответствуют замкнутой системе команд в органы артикуляции – опорный согласный (инициаль) слог, слово-квант, высказывание.

В результате вычленения и собственно осознания формируется ориентировочная основа речевой деятельности. Именно она описывается авторами сборника <Психолингвистика> под названием <психологических единиц>.

Если номенклатура осознаваемых элементов при вычленении задается структурой самого речевого механизма, то при собственно осознании мы можем задавать ее ребенку в значительной степени произвольно. Это мы и делаем при обучении грамоте и в дальнейшем, при <обучении родному языку>.

Упомянутое выше <чувство языка>, по словам Л.И.Божович, <…возникает непроизвольно, как побочный продукт деятельности, направленной … на овладение практикой речевого общения>. Это неосознанное, нерасчлененное эмоциональное обобщение речевого опыта ребенка, используемое в речи (в экспериментах Л. И. Божович – письменной) для регулирования и контроля правильности.

Интересное дальнейшее развитие этого понятия можно найти в работах Е.Д.Божович, которая рассматривает общее понятие языковой компетенции, включающей два’ компонента – речевой опыт и знания о языке. В свою очередь, речевой опыт включает как практическое владение родным языком, так и <эмпирические обобщения наблюдений над языком, сделанные его носителем независимо от специальных знаний о языке> и соответствующие <чувству языка> Л.И.Божович.

Автор указывает, в частности, что <в обучении происходят (по крайней мере, должны происходить) два процесса:

• осмысление и преобразование речевого опыта ребенка под влиянием усваиваемых знаний о языке,
• наполнение и конкретизация знаний о языке материалом речевого опыта> (там же).

В современной психолингвистике фигурирует и более широкое понятие – понятие <языкового сознания>. Оно было введено, по-видимому, П.Я.Гальпериным и чрезвычайно подробно проанализировано в книге Г.В.Ейгера, вообще весьма информативной. См. в этой связи также блестящую монографию А.А.Залевской, книгу М.М.Гохлернера и др. о чувстве языка и сборник, специально посвященный языковому сознанию.

В западноевропейской и американской науке прямое отношение к нашей проблеме имеет различение декларативных (знания о языке) и процедуральных (знания, как сделать что-то) знаний, восходящее к классической работе Дж.Андерсона <Архитектура сознания>, и различение языковых и метаязыковых знаний.

Наконец, существует целый цикл работ (и даже специальный журнал), посвященных так называемому <знанию о языке>. Очень интересен цикл публикаций финских психолингвистов во главе с Ханнеле Дуфва, стремящихся связать когнитивистский подход с идеями М.М.Бахтина, но этот цикл только начат.