Синекдоха

Синекдоха представляет собой разновидность метонимии (от греч. synekdoche — соподразумевание, соотнесение). Этот троп состоит в замене множественного числа единственным, в употреблении названия части вместо целого, частного вместо общего и наоборот. Например: На пароходе… не с кем слова сказать, все картузы, сальные, захватанные морды, арестанты, звенящие кандалами… (Ч.). Классический пример синекдохи приведем из поэмы А.Т. Твардовского «Василий Теркин».

На восток, сквозь дым и копоть, Из одной тюрьмы глухой
По домам идет Европа, Пух перин над ней пургой. И на русского солдата
Брат француз, британец брат, Брат поляк и все подряд
С дружбой будто виноватой.

Здесь обобщенное наименование Европа употребляется вместо названий европейских народов; единственное число существительных солдат, брат француз и других выступает в значении множественного числа. Синекдоха усиливает экспрессию речи и придает ей глубокий обобщающий смысл.

Можно выделить несколько разновидностей этого тропа. Чаще всего используется синекдоха, состоящая в употреблении формы единственного числа вместо множественного, что придает существительным собирательное значение (Развивается репертуар телевидения, а с ним вместе развивается и телезритель). Название части предмета может заменять слово, обозначающее весь предмет (Поэт, задумчивый мечтатель, убит приятельской рукой! — П.).

Наименование отвлеченного понятия нередко употребляется вместо названия конкретного (Свободная мысль и научная дерзость ломали свои крылья о невежество и косность политического строя).

Такая синекдоха представлена и в поэзии, вспомним, например, строчки Б. Пастернака.

…И шествие обходит двор По краю тротуара
И вносит с улицы в притвор Весну, весенний разговор
И воздух с привкусом просфор И вешнего угара.

Речь ораторов украшают иные синекдохи. Так, известный литератор И.Л. Андроников, выступавший с устными рассказами по телевидению в 60—70-е годы прошлого века, любил оживлять свою речь рассмотренными здесь тропами — синекдохой и метонимией. Они придавали его рассказам разговорные черты.

Например: Каким же богатым, каким понятным, простым, каким точным должно быть слово писателя. И как обнаруживается на телевидении сама личность его — не умозрительный образ автора, как у читателя книги, а доподлинный, живой, во всей фотографической достоверности, если автор сам, без посредников, обращается ко многим миллионам.

Все возрасты усаживаются возле телеэкрана. Все профессии внимают слову писателя.

Все уровни восприятий и знаний слушают его слово одновременно. И, несмотря на это, нашему телевидению чуждо стремление к упрощению. С экрана к нам обращаются лучшие силы литературы, крупнейшие ученые, видные публицисты. Телевидение пробуждает интерес к знаниям, вкус к постижению сложных вещей. Телевизор учит. Телевизор раскрывает колоссальные культурные ценности, говорит на всех языках, выступает в качестве эталона литературной речи, связывает между собой наши народы.