Общие закономерности процесса доказывания

Доказанное примерами никогда нельзя считать полностью доказанным (Готфрид Вильгельм Лейбниц).

Предметом судебного исследования выступает преступление как акт человеческой деятельности, как специфическое явление, установление содержания которого составляет одну из задач доказывания. Последняя может быть решена только с помощью фактических данных о преступлении, т.е. той информации, которая в установленном законом порядке признана доказательствами по делу.

Информация о механизме преступления и сопутствующих ему обстоятельствах возникает с момента формирования этого механизма и пополняется в течение всего времени его функционирования. Она возникает неизбежно, и сам процесс ее возникновения носит закономерный характер.

Закономерности возникновения информации о преступлении выражаются и базируются на представлении о всеобщности свойства отражения, формы проявления которого тем выше и сложнее, чем выше и сложнее форма движения материи. Обычно отражение определяется как взаимодействие материальных тел или как результат этого взаимодействия.

Поскольку отражение всеобще присуще всей материи, всякий материальный процесс отражается в других материальных процессах, связанных с ним. Из закона диалектики о взаимосвязи и взаимообусловленности явлений материального мира можно сделать вывод о том, что взаимосвязь при отражении есть одна из необходимых и универсальных связей объективной действительности: если всякий материальный процесс связан необходимо с другими процессами – не существует изолированных явлений, а следовательно, не существует и принципиально не отражаемых явлений.

“Всякое событие, – отмечает В.И. Корюкин, – связано с изменениями в окружающей среде. Изменения в среде предшествуют наступлению события, наступление события, в свою очередь, вызывает изменения в окружающей среде… Для того чтобы узнать о событии, мы должны выделить связанные с ним изменения.

Связь изменений с событием существует объективно”. Изменения в среде, связанные с событием, есть результат взаимодействия между ними, результат отражения события в среде. Только по ним можно судить о содержании события. Применительно к процессу доказывания изменения в среде как результат отражения в этой среде события есть информация об этом событии, те самые фактические данные, с помощью которых только и можно судить о событии преступления.

Следовательно, сам процесс возникновения информации есть процесс отражения, а ее возникновение – результат этого процесса. Поскольку же любое событие преступления необходимо (как и любой процесс) отражается в окружающей среде, элементами которой являются не только вещи, предметы, но и люди, в чьем сознании отражается событие преступления, постольку и процесс возникновения информации о преступлении носит необходимый, повторяющийся, устойчивый и общий характер, т.е. является закономерностью.

Отражаемыми объектами в процессе возникновения информации о преступлении становятся элементы преступления. Однако не все они играют одинаковую роль в акте отражения. Непосредственно отражаемыми объектами служат субъект и объективная сторона преступления.

Субъект преступления как личность отражается через свои свойства (как проявление личности) и через средства и способы действий; действия (или бездействие) отражаются через средства и способы их осуществления. Таким образом, свойства личности, средства и способы действий выступают как средства отражения, т.е. как формы связи между отражаемым и отражающим объектами.

В уголовно-правовом аспекте субъект преступления проявляется (представляется, репрезентируется) только через действия, т.е. сам отражаемым объектом не становится. В криминалистическом же аспекте, когда речь идет об установлении конкретного человека, совершившего преступление, необходимо рассматривать все формы выражения личности вовне, т.е. не только его поведение, но и его свойства, по отражению которых, например, на окружающей обстановке можно идентифицировать субъекта.

Поэтому мы далее и рассматриваем субъекта как самостоятельный отражаемый объект. В сложных связях в акте возникновения информации о событии выступают и объект преступления, и мотив, и его цель, и вина преступника.

Судить по отражению об отражаемом, по информации – о преступлении можно только в том случае, если отражение обладает содержательной стороной, если связь изменений с событием можно обнаружить, выявить, понять по содержанию этих изменений.

Содержание изменений, их характер есть информация об этих изменениях. Последние несут в себе сведения о том, каковы они, т.е. информацию о всем процессе отражения, результатом которого изменения становятся, а становятся они материальным носителем, “хранилищем” информации о событии.

Информация как мера связи события и вызванных этим событием изменений в среде не может существовать без материальной основы, вне информационного сигнала, под которым следует понимать единство материального носителя и средства передачи информации.

Следовательно, изменения – это информационный сигнал, имеющий свое содержание (информацию) и форму выражения (информационный код). Информационным кодом служит и человеческая речь (словесный код). В процессе возникновения изменений информационный сигнал может выступать в предметной (вещественной) и мысленной (образной) формах. Обе формы есть разновидности “отпечатков” события в среде.

Если изменение среды является материальным носителем информации, то сама эта информация после надлежащей процессуальной процедуры становится доказательственной и составляет содержание доказательства. Информация, заключенная в данном доказательстве, дает ответ на вопрос о том, что устанавливается данным доказательством, что оно доказывает.

Поскольку среда, в которой преступление вызывает изменения, – это не нечто монолитное, не один объект, а комплекс объектов, процессов, явлений, то отражение преступления, его отпечаток содержится не на одном отражающем объекте, а на их комплексе. Информация о событии распределена, таким образом, по всем объектам отражающего комплекса, т.е. по всем будущим доказательствам.

Каждое из них может содержать только порцию информации, причем объем доказательственной информации, содержащейся в конкретном доказательстве, зависит от того, насколько значительны те изменения среды, которые она выражает: эти изменения тем больше, чем теснее взаимосвязь с данным конкретным отражающим объектом отражаемого объекта – субъекта или действий.

Поэтому, например, предмет посягательства содержит значительный объем информации о событии, орудие преступления – тоже, а, скажем, информация о событии, содержащаяся в показаниях свидетеля, не являющегося очевидцем, – более скудна, ибо сам этот свидетель непосредственно не воспринимал события, т.е. в акте отражения не участвовал.

Совокупность всей доказательственной информации, в принципе, адекватна полному отражению преступления. “В принципе”, потому что в действительности полного отражения быть не может. Даже чисто теоретически отражение не может быть равным модели: информация “на входе” не может количественно совпадать с информацией “на выходе”.

Еще менее полна по сравнению с моделью доказательственная информация, ставшая известной следователю и суду, ибо объем этой информации обусловлен не только полнотой отражения, но и теми возможностями, которыми они обладают, и ограниченностью источников, допускаемых законом.

Процесс возникновения информации о событии, как всякий процесс отражения, носит ситуационный характер, т.е. зависит от условий, в которых он протекает, от ситуации. Ситуационность процесса возникновения информации о событии и его участниках и обусловливает то, что управляющие этим процессом закономерности проявляются как тенденции (что вообще присуще проявлению объективных закономерностей действительности).

Степень осуществления этой тенденции зависит от конкретной обстановки. Как известно, отображение не может существовать без отображаемого, но отображаемое существует независимо от отображающего, причем отображение никогда не может всецело сравняться с отображаемым даже в тех случаях, когда отображающим выступает сознание человека.

Именно поэтому можно себе представить, что в отдельных случаях отражение будет настолько неполным, искаженным и т.п., что возникшая информация о преступлении в своей совокупности не даст полного представления о преступлении, будет недостаточной для установления истины по делу.

Вообще же полнота отражения в рассматриваемом аспекте проявляется как ее достаточность для решения практических задач доказывания: совокупность возникшей и обнаруженной информации позволяет с достаточной степенью точности установить объективную истину по делу.

Отражение как результат взаимосвязи объектов, участвующих в акте отражения, есть конечная фаза этого процесса.

Способ преступления не случайно играет такую важную роль в процессе возникновения информации о преступлении и преступнике. Способ преступления, понимаемый как система действий по подготовке, совершению и сокрытию преступления, будучи в целом отражаемым объектом, элементом объективной стороны преступления, в то же время своими составляющими (действия, средства действий) служит средством отражения в среде события преступления и качеств совершившей его личности.

Однажды возникнув, информация о преступлении и преступнике становится объективно существующим явлением материального мира, и его существование, как и существование любого явления, обусловлено объективными закономерностями действительности.

Изменения среды, будучи отражением события преступления, результатом взаимосвязи объектов, участвующих в акте отражения, есть конечная фаза этого процесса. Но диалектически уже в тот момент, когда процесс отражения завершен и возник “отпечаток” отражаемого объекта, начинается противоположный процесс – уничтожение, “снятие”, “отрицание” отражения. Это процесс исчезновения информации под влиянием объективных и субъективных факторов, процесс такой же естественный, как и ее возникновение.

Хотя процесс уничтожения, рассеивания информации начинается одновременно с завершением процесса ее возникновения, в течение определенного промежутка времени изменения среды объективно существуют, т.е. сохраняют в необходимом объеме свои свойства носителей доказательственной информации.

По мнению В.Г. Коломацкого (1973), этот отрезок времени (с момента возникновения отражения и до момента такой утраты им доказательственной информации, которая делает невозможным его использование в доказывании) может быть определен как период существования информации о событии.

4. Время существования доказательств может быть продлено за счет последующих отражений (вторичного, третичного и т.д.), но при каждом последующем отражении неизбежна потеря определенного количества доказательственной информации, причем потеря информации будет тем большей, чем больше будет отличие в характере первичного и последующих отражений.

В эти положения следует внести некоторые коррективы. Не всякое отражение существует столько, сколько существует отражающий объект. Так, сознание человека, будучи отражающим объектом, продолжает существовать и после исчезновения из памяти человека мысленного образа отражения объекта, на базе которого формируются показания. Во многих других случаях отражающий объект продолжает существовать, в то время как его “свойства-доказательства” исчезли.

При одинаковом характере воздействия среды время существования отражений определяется не только имманентными свойствами каждого вида отражающего объекта, но и самим характером отражения.

Различные отражения при одном и том же воздействии среды на объекты-носители могут существовать разное время, даже если эти объекты-носители принадлежат не к разным, а к одному виду. Точно так же и различный характер воздействия среды еще не обусловливает абсолютно различного времени существования различных отражений.

Отображаемый объект воздействует на отражающий в течение какого-то промежутка времени. С начала воздействия и до его окончания идет процесс изменения отражающего объекта. Конечная фаза отражения характеризуется прекращением такого воздействия.

После этого отражающий объект может вернуться в свое прежнее состояние, изменения, возникшие в нем, исчезнут, произойдет “снятие” отражения. Так, отражение в памяти воспринятого объекта постепенно стирается, идет процесс забывания запечатленного, который приводит к тому, что образ его исчезает, отражение “снимается”.

Следовательно, отражения могут исчезнуть, во-первых, под влиянием тех свойств, которые внутренне присущи их материальной основе; во-вторых, под влиянием внешних воздействий объективного характера.

Таковыми могут быть новые изменения, накладывающиеся на прежние в результате другого акта отражения, например след шины машины, проехавшей по оставшемуся на месте происшествия следу ноги преступника. Отражение может быть уничтожено воздействием природных сил и т.п.

Наконец, в-третьих, отражения могут быть умышленно уничтожены заинтересованными лицами, например преступником. Такое воздействие, субъективное по природе, может заключаться также в наложении на отражение новых изменений, например механическом уничтожении пальцевых отпечатков или следов обуви, изменении обстановки на месте происшествия, переделке похищенных вещей и т.п. В сущности, всякое сокрытие преступления связано с подобными изменениями.

В информационном аспекте процесс уничтожения отражений представляет собой процесс рассеивания информации или такой ее перекодировки, которая при данном уровне развития средств познания информации еще недоступна для смысловой интерпретации.

С гносеологической точки зрения, уничтожение отражений есть “отрицание отрицания”: если само отражение как изменение среды выступает в качестве отрицания ее исходного состояния, то уничтожение изменения, отражения “отрицает” это отрицание, что вовсе не означает обязательного возвращения среды в исходное состояние.

По отношению к своему первоначальному состоянию среда под влиянием сначала процесса возникновения, а потом уничтожения отражений может качественно преобразиться. Так, если на грунте первоначально были оставлены вдавленные следы обуви, а затем они были уничтожены перекапыванием грунта лопатой, то в конечном счете состояние грунта после этих процессов стало иным, нежели до появления этих следов.

Каждый акт возникновения или исчезновения информации о преступлении и преступнике, как необходимый, несет в себе элементы, общие для всех подобных процессов, протекающих в данной ситуации, и это общее означает возможность выявления типичного для определенных ситуаций развития этих процессов, их механизмов.

Определение круга и содержания ситуационно типичных процессов возникновения и исчезновения отражений события и самих этих отражений становится основой для разработки рекомендаций по типичным для таких ситуаций действиям субъекта доказывания. Так возникают необходимые предпосылки для научной разработки криминалистического аспекта процесса доказывания.

Закономерности возникновения, существования и исчезновения информации о преступлении и преступнике выступают базовыми по отношению ко второй группе объективных закономерностей – закономерностям доказывания, работы субъекта доказывания с доказательствами.

Как всякое объективно существующее явление материального мира, доказательство в принципе всегда может быть обнаружено субъектом доказывания. Возможность обнаружения доказательств, их собирания – одна из закономерностей объективной действительности, одна из закономерностей принципиальной познаваемости этой действительности, отражения ее субъектом доказывания. Здесь необходимо сделать отступление, чтобы пояснить следующее.

Точно так же, как при совершении преступления, возникают, строго говоря, не доказательства, но информация о преступлении и преступнике, которая может приобрести, а может и не приобрести в силу тех или иных причин значения доказательств, так и при собирании доказательств речь идет фактически о собирании информации о преступлении и преступнике, которая, будучи исследована и оценена субъектом доказывания, может получить статус доказательства.

Однако закон в данном случае говорит уже о собирании доказательств, хотя из текста ст. 86 УПК РФ представляется, что речь идет о “будущих” доказательствах (т.е. об информации, которая может иметь доказательственное значение).

Руководствуясь данными соображениями, при дальнейшем изложении мы также будем употреблять термин “доказательство”, придавая ему в контексте значение и “будущего” доказательства, и доказательства в процессуальном смысле слова.

Обнаружение доказательств – это их поиск, выявление, обращение внимания на те или иные фактические данные, которые могут иметь доказательственное значение. Как всякая деятельность, базирующаяся на знании определенных закономерностей (в данном случае на знании закономерностей процесса возникновения искомого), поиск доказательств является деятельностью сознательной и целеустремленной; эффективность ее обусловлена самой возможностью обнаружения доказательств.

Определение круга ситуационно типичных доказательств на базе закономерностей их возникновения создает необходимые предпосылки к их распознанию в той среде, где они находятся. “Отпечаток”, отражение преступления вычленяется из среды, отделяется от отражающего объекта как носителя этого отражения.

Становится, в принципе, возможным из многообразия явлений, процессов объективной действительности на основе познания закономерностей отражения выделить только те явления, факты, которые могут стать доказательствами, результатом акта отражения, т.е. находятся в необходимой связи с преступлением.

Возможность обнаружения доказательств становится действительностью, закономерным явлением, ибо приобретает необходимый, повторяющейся, устойчивый и всеобщий характер. Но и эта закономерность, как и всякая объективная закономерность, проявляется как тенденция, т.е. прокладывает себе путь через случайные отступления от нее, когда в силу тех или иных объективных или субъективных моментов доказательства остаются необнаруженными, несмотря на объективно существующую возможность их обнаружения во всех случаях.

Обнаружены могут быть только те доказательства, которые содержат поддающуюся смысловой интерпретации информацию, т.е. те, смысл которых может быть понят, расшифрован с помощью существующих на данном уровне знания средств декодирования.

Чем шире круг таких средств, доступных, известных субъекту доказывания, тем шире круг обнаруживаемых доказательств. Содержащейся в них и понятной для субъекта информацией доказательства как бы “заявляют” о своем существовании и местонахождении.

Без такого информативного свойства, присущего материальным и идеальным следам события, их обнаружение и использование в качестве доказательств было бы невозможным.

Роль специалиста, участвующего в процессе обнаружения доказательств, как раз и заключается в восполнении своими субъективными качествами – знанием и умением – субъективных качеств лица, осуществляющего собирание доказательств.

Поскольку закономерности обнаружения доказательств неразрывно связаны с закономерностями возникновения информации о преступлении и преступнике, а последние, как было сказано, проявляются ситуационно, в зависимости от конкретных условий, закономерности обнаружения доказательств тоже проявляются как ситуационные. Ситуация определяет особенности процесса обнаружения доказательств.

Сходство же определенных ситуаций между собой, повторяемость их общих черт, закономерность, т.е. повторяемость процессов обнаружения доказательств, создают условия для группирования и обобщения этих процессов, для их типизации. Типизация процессов обнаружения доказательств означает познание управляющих ими закономерностей.