Корректировка курса

Первые годы реформ показали непродуктивность копирования западного опыта без учета специфики России и неэффективность курса «атлантизма». Это заставило российскую власть в середине 1990-х гг. скорректировать внешнюю политику.

В начале 1996 г. руководство России заявило о переходе к многовекторной внешней политике. А. Козырев ушел в отставку, МИД возглавил Е. Примаков. В обновленном курсе стояли две главные задачи – консолидация стран СНГ вокруг Москвы и недопущение расширения НАТО на восток.

Таким образом, несмотря на зависимость от займов «семерки», руководство России выдвинуло внешнеполитические цели, расходящиеся с целями Запада. Но отношения сразу не ухудшились благодаря переизбранию в 1996 г. Б. Ельцина Президентом, завершению первой чеченской кампании, взаимным интересам российского и зарубежного бизнеса.

Внешняя политика России стала более гибкой. Запад тоже шел на контакты. В декабре 1996 г. Польшу, Чехию и Венгрию пригласили войти в НАТО. Перед Россией встал выбор: всячески мешать его расширению или наладить с ним двусторонние отношения. Победил прагматизм.

Россия считала, что он может принимать решения по безопасности в Европе, а в НАТО его рассматривали лишь как форум для обсуждения проблем.

В 1997 г. Россию приняли в «семерку», ставшую «восьмеркой». Острословы намекали, что она вошла туда через «политическое окно», а не через «экономическую дверь». Ее также приняли в Парижский клуб кредиторов, что было оценено как финансовое прекращение «холодной войны».

Внешнеполитическое положение России стало хуже некуда. Ее руководство целиком сосредоточилось на выводе страны из кризиса и начало переговоры о реструктуризации российских долгов и новых займах. Они шли очень тяжело (от России требовали политических уступок) и растянулись на месяцы.

Когда в марте руководство НАТО решило применить в Югославии вооруженные силы в обход Совбеза ООН, Россия это приняла как свидетельство утраты своего статуса великой державы и увидела в «гуманитарной интервенции» НАТО на Балканах угрозу для себя. Сравнения между Косово и Чечней напрашивались сами собой.