Интонации

И. — музыкально-смысловое оформление различных сегментов речи, начиная от отдельной фонемы и заканчивая целой фразой или высказыванием. Имеет смысл говорить об И. (тоне) даже целого произведения.

Чисто музыкальный план рассмотрения И. обнаруживает в ней один из фундаментальных принципов организации музыкальной материи. В музыкальной И. сходятся практически все значимые выразительные компоненты музыкальной речи — темп, ритм, динамика, артикуляция.

Кондильяк посвятил И. две главы в своей работе «Опыт о происхождении человеческих знаний»: «Об интонации (prosodie) в первоначальных языках» и «Об интонации в греческом и латинском языках и попутно о декламации древних», в которых он сближает И. с пением: «… Интонация была столь естественна для первобытных людей, что среди них были такие, которым казалось легче выражать различные идеи одним и тем же словом, произнесенным различным тоном, чем умножать количество слов по мере роста числа идей…

Рассуждая об И., А.Ф. Лосев пишет: «Простыми, ничего не говорящими звуками, или каким-нибудь незаметным подвыванием, или каким-нибудь повышением или понижением незначащего звука, или темпом произносимого звука, или какой-нибудь неуловимой ритмикой можно выражать целые фразы, в которых тот, кто вас слушает, сразу найдет и подлежащее, и сказуемое, и придаточное предложение, и вообще любую грамматическую, любую языковую категорию».

Бахтин обнаруживает в И. кроме смыслового еще и эстетический момент, связанный с ценностным отношением говорящего к содержанию высказывания: «Под интонативной стороной слова мы понимаем способность его выражать все многообразие ценностных отношений лица говорящего к содержанию высказывания … притом, выражается ли эта сторона слова в действительном интонировании при исполнении или переживается только как возможность, она все равно является эстетически весомой».

Бахтин обращает внимание на то, что «должно отличать этическую интонацию от эстетической завершающей интонации». По контексту рассуждения видно, что этическая И. тяготеет к онтологической значимости смысла, а эстетическая — к его творческой («пойетической») завершенности в форме.

И. еще раз показывает, что все содержательные моменты языка взаимосвязаны и взаимозависимы, поэтому любой аспект языка может репрезентировать его как целое, правда, утрачивая при этом степень четкости и ясности представляемого.