Архитектура ХХ в

Рождение идеологии архитектуры модернизма (в Европе и Америке эта идеология чаще называется modern moving – современное движение) – это результат кризиса как мироощущения, так и формообразования, конфликта между современным конструктивным содержанием зданий и архаичностью их форм; синтеза строительных технологий XIX в., эстетики авангардного искусства и новых социальных идей.

Так начинается ХХ в., который представляется как борьба за первенство двух универсальных художественно-композиционных систем – классического ордера и безордерной архитектуры, борьба консерватизма и модернизма. И все стили, появившиеся в ХХ в. до 80-х гг., лежат в рамках этих двух архитектурных идеологий. Ар-деко, сталинский соцреализм, неоклассика, постмодернизм – стили консерватизма. Конструктивизм, рационализм, функционализм, хрущевская и брежневская архитектура, хай-тек, деконструктивизм – стили модернизма.

В основе индустриальных сооружений русского конструктивизма лежит образ машины. Самая известная конструктивистская работа – Башня III Интернационала В. Татлина, которая так и не была построена, – через образ умной машины должна была визуально выражать идею времени. В целом, конструктивисты, среди которых выделялась группа К. Малевича, Э. Лисицкого, А., В. и Л. Весниных, отрицали рационализм и больше интересовались абстрактными художественными идеями. Примером может служить проект здания издательства Ленинградской правды 1921 г., совмещающий эстетику машины и абстрактный плоский фасад.

Западная архитектура ХХ в.

История современной архитектуры Запада писалась параллельно с ее становлением. Лучшие зодчие столетия одновременно были ее теоретиками – исследователями и комментаторами процессов ее развития.

Технические открытия, новые материалы и конструкции изменили методы строительства. Камень и дерево уступили место стали и железобетону, алюминию и стеклу, а затем и пластмассам.

Зародившиеся в конце XIX в. идеи рационализма и конструктивизма получили мощные стимулы и развились в новое направление – функционализм. Внешний облик «функциональной» постройки отражал не только ее конструкцию, но и внутреннюю планировку, которая определялась практическим назначением (функцией).

Таким образом, если ранее все элементы сооружения подчинялись форме, то теперь здание могло приобрести форму в зависимости от назначения. Признавая только утилитарность, то есть пользу и целесообразность, функционализм считал излишними декоративные мотивы, отвергал национальные традиции. Поэтому он получил название международный (интернациональный) стиль.

Разумеется, наряду с новыми течениями всегда существовали и неоклассические, и такие, которые использовали традиции национальных школ.

Но в любом случае очевидна центральная мысль зодчих ХХ в.: воздействуя на среду обитания человека, улучшая условия его жизни, архитектура может служить средством справедливого обустройства общества.

«Архитектура или революция» – так решительно ставил проблему французский мастер Ле Корбюзье.

Архитектура и промышленное производство объединились: первым шагом стал Веркбунд, основанный в 1907 г. в Мюнхене и объединивший художников, архитекторов, промышленников и писателей. Затем наступил черед голландской группы Стиль, члены которой были вдохновлены живописью одного из основателей группы П. Мондриана и ввели в архитектуру пересечение линий и плоскостей (дом Шрёдера в Утрехте работы Г. Ритвельда, 1924 г.). Задача объединить все творческие усилия, соединить все области искусства в новой архитектуре была поставлена перед членами Баухауза – Высшей школы изобразительного искусства в Веймаре. Маркой Баухауза стал переход к чистым функциональным линиям, перенос акцента с эстетики на социальные аспекты, на потребности людей. Белые панели, кубистические формы

В. Гропиуса оказали влияние на всю архитектуру модернизма и нашли свое продолжение в идеях проектирования, подчиненного жесткой логике, Ле Корбюзье. Его теория, сведенная к так называемым пяти принципам, получила свое практическое воплощение в ряде образцовых модернистских построек. Ле Корбюзье изложил свои взгляды на взаимодействие между формой и сознанием в книге «К архитектуре», где применил концепцию одиночества человека внутри крупной жилой системы Т. Гарнье.

Однако уже в первое десятилетие после Второй мировой войны с международным стилем архитекторов из США соперничали самобытные школы зодчества в Италии, Скандинавских странах, Мексике, Бразилии, Японии.

Главным направлением в архитектуре стало градостроительство, ведшееся согласно требованиям «Афинской хартии» Международного конгресса по современной архитектуре 1943 г.: разграничение жилых, промышленных, и общественных районов, пешеходных и транспортных зон в городах, а также поиск равновесия между городом и природной средой.

К 1945 г. лидером авангарда в архитектуре являлись США, куда в 20-30 гг. эмигрировали виднейшие европейские зодчие. Первым крупнейшим объектом модернизма на американской почве стал комплекс ООН в Нью-Йорке, возведённый в 1947-52 гг. (арх. У. Гаррисон, Ле Корбюзье, О. Нимейер, И. Гавличек, М. Новицкий и др.). В работах Мис Ван дер Роэ, Ф. Джонсона, особенно в здании Сигрэм-Билдинг, были реализованы два основных творческих постулата интернационального стиля, выработанного Мис Ван дер Роэ: минимум средств («только кожа и кости») и универсальность объёмно-планировочного решения. Первый постулат реализован полностью применением стального каркаса («кости») и стеклянных витражных наружных стен («кожа»).

В интернациональном стиле подразумевался идеал свободных коммун и уничтожение национализма, это был стиль, призванный изменить социальный строй. В середине ХХ в. интернациональный стиль окончательно упрочился в офисных зданиях США как стиль процветания и корпоративного самосознания.

Архитектурная тема высотной стеклянной башни была активно подхвачена архитекторами и заказчиками и очень быстро распространилась по всему миру. Небоскребы – хороший полигон для технических новинок, поэтому угасание интереса к интернациональному стилю в целом не означает угасание интереса к высочайшим зданиям. Примером могут служить и небоскребы-близнецы в Куала-Лумпур С. Пели, и «Вращающийся торс» в Мальмё С. Калатравы.

В оппозиции к функционализму оказались многие модернистские архитекторы, для которых был важен принцип гармонии с природой: Л.Г. Салливан, А. Аалто, Х.Б. Шароун. Это образ летящей птицы терминала в аэропорту Кеннеди (1962 г.) Э. Сааринена и форма ракушки Оперного Театра в Сиднее (1957 г.) Й. Уотсона. Архитектуру без строгих геометрических форм, которая выглядит так, словно возникла естественным путем, называют органической. В 1990-е гг. этот термин снова входит в обиход.

В середине XX в. на смену функционализму интернационального стиля 1930-40-х гг. пришел метаболизм (от греч. metabole – перемена). Архитекторы-метаболисты стремились к развитию принципов конструктивизма согласно концепции изменяемого пространства. Оптимальная конструктивная основа сооружений сочеталась с комбинаторикой.

В 1951 г. японский архитектор К.Танге получил приглашение представить свой проект парка Мира в Хиросиме в CIAMе (Международные конгрессы современной архитектуры). С тех пор он стал признанной фигурой в модернизме и лидером группы японских метаболистов. Идея заменяющихся компонентов (капсульная архитектура) лежит в основе их проектов городских узлов.

Конец 60-х гг. – время переоценки всех ценностей в западной культуре. Новая концепция строительного искусства, ставшая в 70-90-х гг. господствующей, получила название постмодернизм. Впервые термин стал применяться в архитектурной критике для обозначения направления, представители которого отказались от стандартных, безликих построек в пользу подражания различным историческим стилям и народному зодчеству. В конце 70-х гг. появились общественные ярко раскрашенные здания с колоннами, которые воспроизводили мотивы антично-ренессанскного зодчества, но без музейного почитания, а с игривой иронией, напоминая древнеримские форумы и римские барочные здания.

Архитекторы-постмодернисты жертвуют логикой и чистотой стиля ради уюта и декоративности. Р. Вентури и Ч. Мур считали, что только в таких постройках человек чувствует себя комфортно. Их здания и ансамбли – причудливое сочетание разнородных форм. Новизна заключалась и в использовании современных материалов. Примером может служить площадь Италии (piazza d’Italia) в Нью-Орлеане, США, архитектор Ч. Мур. Архитекторы постмодернизма стали создателями новой концепции современного градостроительства.

Победа постмодернизма на рубеже 1970-80-х гг. была продиктована его доходчивыми, привычными формами, которые ждали конструктивной альтернативы. Но, в результате повторов, использования бетонных имитаций классицистского (или иного) каменного декора, постмодернизм приобрел репутацию самого обыкновенного кича.

Отказ от постмодернизма в пользу неомодернизма, хай-тека, деконструктивизма в конце 1990-х гг. был продиктован прежде всего экономическими причинами, так как консерватизм с его имитацией исторических архетипов, оказывается дороже. А понимание современных конструкций в рамках идеологии модернизма делает его конкурентноспособным. Показательный пример хай-тек – это Национальный центр искусств и культуры (бывший центр Помпиду) в Париже (1974 г.) по проекту Р. Пиано и Р. Роджерса. Еще один пример возникновения стиля – Центр изобразительных искусств в Норидже (1977 г.) Н. Фостера.

Вынесение всех структурных элементов и коммуникаций на внешнюю сторону здания или прозрачный фасад, сквозь который видны работающие типографские станки, – вот приметы стиля. Конструкция здесь часто выставляется напоказ, а среди материалов в основном используются такие, которые обычно характерны для промышленности или космонавтики. В целом, хай-тек часто принимают за самодовлеющую стилизацию за приверженность к демонстрации.

Поиск новой стилистики, споры о стиле составляют большую часть разговоров и исследований архитектуры в целом, и архитектуры ХХ в. в частности.

Архитектура Советской России

Первый этап характеризуется резким различием в архитектурных решениях, наличием левого крыла архитектурного фронта. Всего за несколько лет в советском авангарде возник ряд целостных концепций – функционализм, рационализм и конструктивизм отстаивали свое место на стройплощадках и в учебных аудиториях. Имена И.И. Леонидова, И.А. Голосова, К.С. Мельникова, братьев В.А. и А.А. Весниных стали известны не только в России. Творческие группировки 20-х гг. боролись с эклектикой, стилизацией, неоклассицизмом и беспринципностью в советской архитектуре.

Характер архитектуры первого десятилетия советской власти отличался экономичностью в решении планов и композиций. Декорирующие элементы почти отсутствовали, ордера почти никогда и ни в какой форме не использовались. Крыши чаще всего маскировались парапетом или, будучи односкатными, имели наклон в противоположную
от фасада сторону. Стены штукатурились. Проявляются конструктивистские тенденции, увлечение идеями Ле Корбюзье и Баухауза. В 1931 г. партией было принято постановление – программа больших градостроительных работ в Москве и других городах СССР.

Эстетика конструктивизма во многом способствовала становлению советского художественного конструирования (А. М. Родченко, В. Е. Татлин и др.). Применительно к зарубежному искусству термин условен: в архитектуре – течение внутри функционализма, в живописи и скульптуре – одно из направлений авангардизма.

В основе индустриальных сооружений русского конструктивизма лежит образ машины: созданные из стандартных элементов заводского производства здания исключительно функциональны и снаряжены целым арсеналом новейших технических достижений – наглядной агитацией, прожекторами, киноэкранами и радиоантеннами.

Самая известная конструктивистская работа – Башня III Интернационала В. Татлина (1885-1953 гг.). Впечатляющая форма задана спиралью, закрученной по логарифмической кривой, которая по замыслу автора, должна была представлять собой три огромных стеклянных помещения в форме куба, пирамиды и цилиндра, расположенных один над другим и опоясанных стальной спиралью. Они должны были вращаться вокруг оси каждый со своей скоростью (один оборот в год, в месяц и сутки соответственно). Так, через движение, была визуально выражена идея времени. К сожалению, башня так и не была построена.

Среди конструктивистов выделялась группа, куда входили В. Малевич, Э. Лисицкий, отрицавшие рационализм и тяготевшие к абстрактным художественным идеям, и возглавлявшие группу братья А., В. и Л. Веснины (их проект здания издательства газеты Ленинградская правда 1921 г. совмещал эклектику машины и плоский фасад).

Первым из русских конструктивистов, который добился признания, стал К. Мельников (1890-1974 гг.). В его знаменитом проекте клуба им. Русакова в Москве за образную основу объема принят сегмент шестерни, а три зрительных зала могли преобразовываться в единое пространство. Мельников построил павильон СССР на Международной выставке декоративных и прикладных искусств 1925 г. в Париже. Париж был потрясен выставочным павильоном русских. Впервые не из Франции, а из России прилетело новое слово искусства – конструктивизм.

Социализм породил новые формы общественных структур, и архитекторы должны были искать новые образцы городской и жилищной планировки. Так, в жилом доме работников Наркомпроса в Москве (1929 г.), архитектор М. Гинзбург предложил как общие пространства, так и квартиры разной площади. В градостроительстве предлагались формы однообразной строчной застройки. Парадокс заключался в том, что конструктивистские дома-коммуны были не только не выразительны, но и неудобны для жилья: принудительная геометрия, отсутствие зрительных акцентов, функциональные ячейки и блоки. Ощущая этот недостаток, конструктивисты стали использовать средства цветной графики, плаката и фотомонтажа, использовали идеи супрематизма. Конструктивистский стандарт входил в противоречие с принципом антропоморфизма. Идеи конструктивизма несли черты социальной утопии, мыслившие проектирование новой Среды, как революции в общественном бытии и в сознании людей.

К середине 1930-х гг. конструктивизм уступает место неотрадиционализму (пролетарской классике). Конструктивизм был объявлен идеологией империалистического этапа капитализма и несостоятельным творческим методом буржуазной интеллигенции. Творческие судьбы ведущих архитекторов эпохи были сломаны. Европа, задыхающаяся в эклектизме, приняла русский конструктивизм. За несколько десятилетий он был развит, обогащен новыми формами и занял основное место в искусстве. А в Стране Советов на смену конструктивизму пришел сталинский ампир.

Неотрадиционализм не обладал единой теоретической программой. Это направление объединяет все стилевые течения, тем или иным образом обращенные к тому или иному историческому стилю (постройки Щусева и Покровского, возрождавшие стили русской архитектуры XVII-XVIII вв.). Интерпретация классической традиции архитекторами XX в. включает в себя такие различные направления, как неоампир, неоренессанс, советский неоклассицизм 1930-50-х гг. Наиболее активно развивался неоклассицизм.

Советский (сталинский) ампир, Советское (сталинское) барокко – ироничные названия, закрепившиеся за советской архитектурой сталинского периода 1930-50-х гг., отражавшей имперские притязания Советского Союза в области идеологии, политики, искусства.

После Великой Отечественной войны в Москве с новой силой развернулось строительство зданий, выражающих идею «торжества победившего социализма». Было возведено семь высотных сооружений, в том числе новое здание Московского университета на Ленинских горах (архитекторы Л. Руднев, С. Чернышев, П. Абросимов, А. Хряков), здание Министерства иностранных дел на Смоленской площади (архитекторы В. Гельфрейх, М. Минкус) и др. Странные соединения американских небоскребов с элементами, пародирующими барокко и готику, перегруженные натуралистической скульптурой и ампирной орнаментикой, обернулись эстетической пародией. В стиле «советского ампира» были оформлены станции московского и ленинградского метрополитенов, поражающие роскошью отделки, мозаичными панно, скульптурой, огромными бронзовыми светильниками и декоративными решетками, в которых эмблемы легионеров Древнего Рима перемешивались с пятиконечными звездами. Бросается в глаза и некоторое сходство, хотя и не полное, с фашистским искусством, выполнявшим аналогичные функции в Италии и Германии.

Вслед за разгулом лоска, блеска и шика сталинских высоток настало время третьей утопии советской архитектуры – обезличенной хрущевской застройки. Социальный заказ основывался на задаче обеспечить каждому члену общества минимальный уровень благ – только необходимое. При разработке стандартных зданий, которыми заполнялись целые городские районы, вспомнили о придуманной Ле Корбюзье модульной системе мер для проектирования жилья.